Можно ли вернуться к советскому образованию
Наконец-то, мы выходим из Болонской системы образования, в которой пребывали почти 20 лет! Даже сама председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила журналистам: «Мы забыли завет Петра I, который в свое время сказал, что не надо копировать всё то, что делается в Европе. Далеко не всё для нас приемлемо. Нужно брать только то лучшее, что полезно для нашего отечества. …Мы потеряли то лучшее, что было в нашей системе образования, и ничего не обрели полезного для России», и добавила, что российское (понимай, советское – В.Г.) образование отличалось своим фундаментом и тщательной подготовкой высококвалифицированных профессионалов.
Для чего же, спрашивается, мы туда вступали, хотя перед вступлением был целый шквал аргументированных протестов, в том числе, виднейших учёных и педагогов, включая самого ректора МГУ В. Садовничего? Завесу чуть приоткрыла сама Валентина Ивановна: «Сегодня можно сказать, что интеграция, присоединение к Болонскому процессу не состоялось. Вопреки всем обещаниям Запада, опорная интеграция наших университетов, научных центров – ничего этого не произошло». А если расшифровать слово «интеграция», то это – надежда получать жирные иностранные гранты, признание на Западе российских дипломов и… возможность экспорта российских дипломированных специалистов. О том, что от такого «экспорта» колоссальную прибыль стала получать вовсе не Россия, а западные «импортёры», и начали они получать ещё в 1990-е годы, задолго до Болонского процесса, хорошо известно. Мы давно превратились в «интеллектуального донора» Запада. А что касается иностранных грантов, то и здесь прибыль от них получала отнюдь не Россия. Суть «интеграции» на слушаниях в Госдуме 27 июня с. г. наиболее точно раскрыл депутат О.Смолин: «…Это решение принималось по идеологическим мотивам. Российская политическая элита тогда хотела прорубить в Европу не окно, но целые ворота для своих детей» (выделено авт.)
Вместо полноценно образованного учителя или инженера мы стали получать бакалавров с 4-летним сроком обучения – недоучившегося учителя и недоучившегося инженера. Хотя на некоторых специальностях и сохранилось полноценное 5-летнее (у медиков – 6-летнее) образование, названное неудобоваримым словом «специалитет», но по числу учебных мест это составляет небольшой процент. Казалось бы, завершённое образование можно получить в 2-летней магистратуре, но идут туда люди либо обеспеченные, либо желающие попасть в чиновничье сословие, либо – их меньше всего – желающие заниматься наукой. Хотя магистр и защищает выпускную работу, громко названную диссертацией, но работа эта ученическая (по сути – большой реферат) и учёной степени она не даёт. Да и вопрос о степени магистра возникал изначально: зачем эта бутафорская степень, если всё равно остались две советские, действительно учёные степени – кандидат и доктор наук?
Что же случилось? Почему только сейчас стало ясно, что из «Болонки» надо выходить? Не потому ли, что это не мы вышли, а нас вышли?
Но, в конце концов, неважно – «мы» или «нас». Важно, что наши дети и внуки будут, наконец, нормально учиться.
Радоваться, однако, рано. Во-первых, потому, что, когда нужно создавать что-то новое, чиновники по определению очень консервативны и очень неторопливы, им со старым хорошо и уютно.
Во-вторых, чтобы создавать новое, нужны творческие личности, а где же их ныне взять? Глава Минобрнауки В. Фальков в интервью «Коммерсанту» так и сказал, что «отказ от Болонской системы не предполагает упразднение в России бакалавриата и магистратуры», и перестройка системы высшего образования «растянется на многие годы вперед». То есть, на эти «многие годы» чиновники от образования работой будут обеспечены.
Он же назвал и причины сохранения двухступенчатого образования. Первая: многие «симпатизируют этим форматам образования». (Сколько этих «многих» и почему они симпатизируют, конечно, не сказано – В.Г.). Вторая: необходимо дать возможность продолжить своё обучение миллионам выпускников бакалавриата. (Логика убийственная: ведь если обучать по 5-летней системе, такой возможности не будет. А может, перевести на 3-ступенчатую систему, тогда возможностей станет ещё больше? – В.Г.). Третья: необходимо учитывать интересы иностранных студентов, которые ориентируются на данный формат обучения. (Это тоже лукавство. Учиться в Советский Союз при 5-летней системе рвались многие тысячи желающих из Азии и Африки. Мало желающих было из США и Европы, ну так сегодня их совсем нет. – В.Г.)
В-третьих, – и это, пожалуй, главное – если даже мы вернёмся к 5-летней системе высшего образования, качество преподавания само по себе лучше не станет. Прежде всего, это касается провинциальных вузов. Многие ли из лучших выпускников магистратуры пойдут в ассистенты с зарплатой 15 – 20 тыс. руб., чтобы потом несколько лет корпеть над диссертацией и в отдалённой перспективе стать кандидатом наук и доцентом с зарплатой 35 – 40 тыс. рублей? Да и с самой диссертацией проблемы. Есть ли в твоём вузе аспирантура и квалифицированный научный руководитель, или надо заочно учиться в другом вузе, а то и в другом городе? Есть ли в твоём вузе учёный совет, или защищать диссертацию нужно в другом городе? Всё это не только хлопотно, но и очень затратно. Потому вузы, главным образом – технические, ощущают острую нехватку квалифицированных преподавателей, потому они и вынуждены всеми силами удерживать старых специалистов со степенями, хоть на 0,1 ставки.
Видимо, надо менять и показатели рейтингов вузов. Сегодня они характеризуют что угодно, только не уровень подготовки студентов. Казалось бы, что проще: проводить свое рода ЕГЭ среди студентов одной специальности разных вузов. Подобные предложения высказывались и ранее, но в поле зрения чиновников они так и не попали.
Это всё касается вузов. А что же со школой? О ней в общем шуме вообще забыли, хотя с неё и надо начинать реформу и, в первую очередь – с ликвидации пресловутых ЕГЭ. В своё время введение ЕГЭ обосновывали тем, что такой способ оценки знаний исключает субъективность и коррупцию. Но в стране, где этой болезнью поражены даже органы, призванные с ней бороться, «оазиса неподкупности» быть не может. Достаточно вспомнить нашумевший случай, когда уровень знаний выпускников северокавказских школ, получивших на ЕГЭ по 100 баллов и пытавшихся поступить в московские вузы, оказался «ниже плинтуса».
О пороках ЕГЭ в области гуманитарных предметов сказано много. Например, по истории вместо изучения причинно-следственных связей тех или иных событий, школьников натаскивают на запоминании дат и исторических личностей. На этом построены и учебники. Казалось бы, ЕГЭ можно сохранить в математике, ибо дважды два – это четыре, и если в ответе написано пять, то задача не решена. Однако, если проверять не только ответы, а и решение задачи, то вполне может оказаться, что ход решения правильный, школьник знания имеет, просто где-то допустил случайную описку. В советское время ему поставили бы «четвёрку», сегодня – «двойку».
Требуется менять и многие школьные программы вместе с учебниками. Та же математика сильно перегружена элементами высшей математики (начертательная геометрия, матанализ и пр.), а преподают её фрагментарно: сегодня один раздел, не закрепив его толком, переходят к другому, с первым никак не связанным, и т.д. В результате такого калейдоскопа школьники математику знают плохо, а потому и предпочитают поступать не в технические, а в гуманитарные вузы. Наукообразно изложены ботаника и зоология, и приходится только удивляться, что выпускники школ ещё поступают на биофаки. Нужно выправлять либерально-прозападный уклон в учебниках истории и обществознания. Ещё хуже обстоят дела с иностранными языками. Ученики запоминают много существительных (предметов) и глаголов (действий), но даже в выпускном классе не могут не только изъясняться, но и построить фразу на иностранном языке, если только не занимались с репетиторами. Наконец, школьники попросту перегружены. Уже в 6-м классе у них почти ежедневно по 6 уроков, остальное время уходит на непомерно объёмные домашние задания. На отдых (занятия музыкой, спортом и т.п.), если и тратится время, то в ущерб учёбе.
В.Матвиенко сказала, что вернуться к советскому образованию уже невозможно. Думается, сказала она это сгоряча. Конечно, историю СССР в марксистско-ленинской трактовке изучать никто не будет, и в программе по литературе состав писателей – классиков социалистического реализма нуждается в изменении, но ко многому другому можно вернуться – не только к посильной учебной нагрузке, но, например, и к ежегодным экзаменам по базовым предметам. Такие экзамены, начиная с 4-го класса, были в сталинскую эпоху (при Хрущёве их оставили только в 4, 7 и выпускном 10-м классах).. Они вынуждали школьников удерживать в памяти полученные за год знания, а не «выбрасывать за ненадобностью» то, что получено в предыдущих четвертях. К сожалению, ни чиновники Минобрнауки и Минпроса, ни участники слушаний в Госдуме вопросов школьной реформы практически не коснулись.
Так что же в итоге: выходим из «Болонки» или остаёмся? Или всё, как в анекдоте: «Выйти нельзя оставаться»?
Почетный председатель Общества железобетонщиков Сибири и Урала,
член-корр. Петровской академии наук и искусств
Валерий Габрусенко